Элиза заинтересованно смотрела на леди Мерил и шла рядом, стараясь шагать мелко, чтобы не обгонять идущую прогулочным шагом даму. Видно было, что ей очень-очень хочется быть такой же, как леди Мерил, или как минимум — Элис дю Лейт ван Аньерская.

— Есть хорошая поговорка: «Думай, как хочешь, но говори вежливо». Вы согласны со мной, исси Элиза?

— Да, леди Мерил. — Кротко ответила девушка, — Но что толку знать все эти правила, если моя внешность не соответствует вашей?

Егор улыбнулся ей по-доброму.

— Ваша внешность изменится, если дать нагрузку на мышцы, перестать питаться жирной пищей, сделать вам другую прическу и подобрать соответствующие платья. Поверьте, от этих нехитрых действий, вы совершенно измените свой внешний облик. И если вы обещаете мне в точности выполнять мои просьбы, а не просто прислушиваться, я вам гарантирую, моя дорогая, что на празднике вы затмите всех городских красавиц.

Конечно, столь категорично обещать было не совсем честно, Егор не знал канонов красоты высшего света и не видел признанных красавиц этого города, но девушку стоило мотивировать на выполнение мечты. А что такое как не самая лучшая мотивация, когда твой идеал тебя хвалит и обнадеживает?

Девица просияла и зарделась от таких обещаний, а что еще Егору на данном этапе нужно было.

Они тем временем вышли тропинкой вдоль поля к начинающемуся лесу и леди Мерил попросила:

— Раф Жан, тер Маккей, будьте так любезны, пока мы с девушками говорим о своем, совершить пробежку во-о-он к тому огромному дереву. Кто прибежит первым туда и дотронется до ствола — большой молодец, он заработает сегодня один балл. По итогу баллов за неделю у меня для победителя найдется прелестный подарок.

Мальчишки рванули по тропинке и вначале юркий раф обогнал тяжеловесного и высокого сына лавочника, но затем, уже ближе к дереву тот догнал и из последних усилий вырвался вперед и хлопнул рукой по дереву первым.

— Ура! — Закричала обрадованная Элиза и тут же запрыгала, захлопала в ладоши, но под изучающим взглядом леди Мерил остановилась, ойкнула, прижала ладошку к губам и покраснела.

— Прекрасно, милая. Помните всегда, что то, что простят воспитанной урожденной аристократке, никогда не простят вам. Поэтому еще раз повторю: учитесь себя сдерживать.

— Но это нечестно, леди Мерил! У мальчиков есть возможность заработать баллы, а у нас — нет! Можно мы тоже с леди Элис пробежимся до дерева? Я тоже хочу от вас подарок!

Что и требовалось доказать! Стоит лишь заинтересовать детей, и они сами будут у вас проситься выполнять упражнения.

— Ну что же, по команде: на старт! Внима-а-ание. Марш! — Егор взмахнул рукой и девчонки сорвались с места и понеслись, придерживая и приподнимая длинные юбки платьев.

Семейство дю Лейн ван Аньерских в этом забеге проиграло, и оба — и раф, и леди — выглядели расстроенными, хоть и старались этого не показывать.

«Я дам возможность этим бедным деткам отыграться», — подумал Егор, когда добрался до запыхавшейся четверки детей, а вслух сказал:

— Ну что же! По одному баллу получают исси Элиза и тер Маккей. Но у нас будет еще сегодня много заданий, и у всех будут равные права получить дополнительные баллы.

— А можно мы еще раз пробежим? — Маккей уже отдышался, но лицо его все равно было красным, и Егор понял, что мальчик азартен и можно будет сыграть на этом впоследствии, когда надо будет заставить его сделать что-то, чего он не хочет. И для детей хорошая практика: заняться своей физической формой, чтобы быть «дальше, выше, сильнее». Все-таки соревнования тоже хорошая мотивация. Особенно такие, где можно укрепить здоровье.

— Обязательно, дорогие мои. Но на обратной дороге. Наша прогулка пока не закончилась.

В процессе неторопливой прогулки выяснилось, что вышивать — обязательное занятие для всех высокородных дам — Элиза не любит, зато умеет хорошо петь и голос у нее красивый.

Так же Егор присмотрел отличное дерево чуть в стороне от тропинки, где ветви росли так, что на двух из них можно было подтягиваться.

Маккей, в силу своих крепких, накачанных в помощи отцу рук, подтянулся восемь раз. Раф Жан смог сделать упражнение всего лишь два раза, и был крайне раздосадован. Девицы обе подтянуться не смогли ни разу.

Егор попросил парней отойти за другое дерево подальше, чтобы дать возможность девушкам попробовать силы, как и парням. Помня, что в этом мире показывать щиколотки было неприлично, смотреть на этих висящих на ветках червячков он им не позволил. Девицы смеялись, извивались, дрыгали ногами, но увы — пока им это было недоступно.

«Ничего, дома покажу им обоим отжимания, и они вскоре отъедятся и нальются силой, как молодые побеги, а там и семейство Булаже посрамим» — подумал Егор.

Прим. автора:

**Текст MBAND — Ниточка.

**Исси - обращение к незамужним девушкам.

Глава 18

Люди, разряженные в пух и прах, сидели за длинным обеденным столом, полном разнообразной снеди.

Ирина, недавно неплохо поевшая, почувствовала, что снова голодна и не прочь перекусить ещё раз.

На неё мало кто обратил внимание — все были слишком заняты беседами и едой.

Ирину провели вдоль стены и усадили в дальнем углу, наказав не вставать, пока её не позовут.

Она насчитала с десяток мужчин и столько же женщин, тихо переговаривавшихся между собой.

Мужчины были разодеты в разноцветные кафтаны, а женщины — в корсетные платья светлых оттенков. Высокие прически были невероятным образом завиты в тугие локоны, пряди смешно подпрыгивали при любом движении хозяек.

«Какие-то они все скучные и одинаковые», — вдруг подумалось Ирине, она даже захандрила было, но тут её словно кто-то толкнул под дых, даже дыхание перехватило.

«Что это только что было?», — испугано обведя зал взглядом, Ира отёрла вдруг покрывшийся мелкой испариной лоб. Уняв зачастившее сердцебиение, она подумала, что надо бы сходить к врачу — ненормальная реакция организма, появившаяся внезапно.

«Так и помереть можно», — мелькнула паническая мысль. Один раз она уже умирала, и ей дали второй шанс, пусть в мужском теле, но это ведь не главное? Важно другое — она жива, дышит и точно знает, что Егор жив. Вот когда она его найдёт, тогда они вместе подумают, как быть дальше.

«А если Егор тоже мужчина? Или, наоборот, женщина?  Или животное? — снова ворвались в голову непонятные переживания. — Нет, лучше о таком пока не думать. Будем решать проблемы по мере их поступления».

Ирина сидела, погружённая в свои мысли и не сразу заметила, что вдруг стало как-то уж слишком тихо. Подняла глаза. Все сидели и смотрели прямо на неё. Тут же подскочив, она замерла, ожидая чего-то, сама не зная чего.

— Менестрель, — услышала она, — сколько можно тебя окликать?! Ты глухой, что ли? — это говорил тот самый шелье Гастон Палони, сидевший во главе стола, достаточно далеко от неё, и смотрел с нескрываемым презрением и недовольством, — выходи в центр и пой! — повелительно-раздражённо.

Ирина нацепила маску искреннего раскаяния и, совершив глубокий поклон, вышла в центр гостиной, подняла ситару и ударила по струнам. Она решила начать со спокойной лирической песни, потому что публика точно не располагала к весёло-разбитному.

Постепенно народ расшевелился, стал громче говорить, больше пить вина и ещё каких-то напитков из высоких прозрачных, сделанных из толстого мутного стекла фужеров. Градус веселья постепенно повышался.

— Бард! — окликнул её какой-то дородный мужчина, — ты долго не отдыхай, больно песни у тебя интересные, но все грустные какие-то. Спой-ка нам что-нибудь весёлое!

Ирина выпила залпом противно-тёплую воду, чуть поморщилась и снова вышла в центр зала, бодро провела по струнам длинными пальцами и запела незабвенных бременских музыкантов.

Гости оживились ещё больше, кто-то даже захлопал в такт.

Когда застолье закончилось, мало кто из гостей был способен связно говорить, а Ира страшно устала, саднило горло и немного дрожали руки.